11 декабря в преддверии дня Конституции, в Исследовательском центре частного права прошли Алексеевские чтения, посвящённые трудам Сергея Сергеевича Алексеева и их влиянию на эволюцию научной мысли сегодня. В мероприятии приняли участие студенты Российской школы частного права. Участники подготовили доклады, которые продемонстрировали развитие выводов, сделанных одним из ведущих учёных-правоведов:
- Екимова Владлена «Соотношение частного и публичного в правовом регулировании семейных отношений (на примере норм о брачном договоре)».
В ходе доклада в сравнительно-правовом аспекте был рассмотрен вопрос о возможности включении неимущественных обязанностей, связанных с личностью супруга, в брачный договор. Например, практика американских судов сохраняет в силе положения о том, что супруг должен каждые выходные возить вторую половину на шоппинг.
Этот аспект затрагивает проблему соотношения частных и публичных интересов в семейных отношениях. Насколько допустимо частному регулированию вторгаться в публично-правовое (свободу передвижения граждан)? На презентации был сделан вывод, что подобная интервенция недопустима, в виду возможного проведения в семейном праве границы между рассматриваемыми интересами (Алексеев С.С. Не просто право — частное право! // Известия. 1991. 21 октября.).
- Акимова Ирина «Пределы действия норм частного права во времени: основные критерии и способы их определения».
Презентация была посвящена специфике изменений гражданско-правового законодательства. В качестве вступления обращено внимание на практически полное отсутствие исследований по рассматриваемой проблеме в России.
При этом, с опорой на зарубежный, в первую очередь, европейский опыт были описаны основные подходы к пониманию допустимости обратной силы гражданско-правового закона; раскрывалось содержание современной темпоральной коллизионной методологии, используемой законодателями для формулирования общих норм о действии закона во времени, а также специальных переходных положений отдельных законов на примерах применения разных норм к сделкам цессии и исковой давности. Также в выступлении была проведена параллель с инструментарием международного частного права, которое имеет сходства в подходах к решению подобных конфликтов.
- Пастухова Анастасия «Природное и социальное в общем учении о вещах».
В работе было исследовано влияние социальной среды на правовые формы вещей. Римское право выработало учение о части вещи и instrumentum наиболее согласовано «с правовым взглядом на природу вещей». Однако в ходе презентации был выдвинут тезис о том, что дальнейшее развитие учения лишь сильнее искажало эту ясную модель.
В Средние века появились два течения, которые оказали серьёзное влияние на правовые категории немецкого и французского права. Эпоха характеризовалась для вещного права тем, что земля находилась в центре социального взаимодействия, к ней привязывались люди, животные, инвентарь.
Данная особенность во Франции отразилась в виде широкого режима недвижимости: недвижимость в силу природы, недвижимость в силу назначения, недвижимость в силу инкорпорации (присоединения). В свою очередь, в Германии во второй половине XVIII началась разработка категории «принадлежность». Все вещи, которые считались принадлежностями участка, имели единую правовую судьбу с ним. Они рассматривались в качестве недвижимой вещи.
С развитием учения о части вещи, пандектисты стали характеризовать её как то, что не должно отделяться от целостности и имеет материальную связь с главной вещью. Принадлежности остались в роли служения главной вещи, при этом, она могла быть только движимой вещью. Отныне лидирующую позицию начала занимать именно составная часть вещи, что нашло свое закрепление и в ГГУ (пар.93). Иного рода искажения можно наблюдать и в российском праве.
В советское время земля считалась всеобщим достоянием и не могла находиться в частной собственности, в итоге в частную собственность попадали строения (здания и сооружения). После принятия нового Гражданского кодекса под недвижимостью понимались земля и строения. Из-за влияния социальных факторов, устоявшегося мировоззрения, а также в силу политических причин строение получило во всяком случае самостоятельную правовую судьбу, что не находит позитивного подтверждения в зарубежной практике.
- Третьякова Дарья «Независимость судебной власти в свете принципа разделения властей. (Проблемы финансирования и назначения судей, на примере Англии, США и России)».
Докладчик акцентировал внимание на борьбе судебной власти за признание своей самостоятельности. Основная проблема применительно к российским реалиям сводилась к зависимости судей от решений, в основном, исполнительной власти: финансирование, тенденциозность судебной практики и прочее. Каким же образом подобные вопросы решаются в юрисдикциях общего права?
Отделение судебной власти от иных ветвей чётко прослеживается в США, где должность судьи не просто является выборной, но её лишение связано с проведением процедуры импичмента (принятие решения об отстранении судьи в Двух палатах Конгресса, если речь идёт о федеральных судьях США). Также очень важную ценность в этих правопорядках представляет институт несменяемости судей, поэтому на практике одно время возникали вопросы с выработкой критерия «состояние здоровья судьи, позволяющее ему осуществлять обязанности».
Основным итогом презентации было предложение о создании в ходе происходящей судебной реформы более широких полномочий судебной власти по самообеспечению и передаче полномочий о назначении судей из усмотрения Президента, постепенно вводя выборные механизмы наделения судей полномочиями.
- Полетаев Владислав «Проблемы субсидиарной ответственности государства под долгам предприятий, учреждений, госкорпораций».
Исследование было посвящено возможности и допустимости взыскания с публичного собственника, созданных им юридических лиц, по долгам в субсидиарном порядке. Проблематика усложнялась тем, что для каждой из рассматриваемых организационно-правовых форм установлен различный порядок подобной ответственности (а, например, для госкорпораций он совсем исключён).
Российская судебная практика сталкивается с большими проблемами, поскольку в отечественной доктрине практически отсутствуют работы, разъясняющие правовое положение «юридических лиц публичного права» (Körperschaften des öffentlichen Rechts) или обосновывающие тезис о том, что сохранение «собственности» и «контроля» в руках учредителя не отменяет его субсидиарной ответственности. Иными словами, отсутствует тезис, что между участвующим в обороте государством и частными лицами нет различия, тем более, в плане «накидывания» субсидиарной ответственности. Это подтверждает и актуальная практика ЕСПЧ (Постановление ЕСПЧ от 09.10.2014 «Дело «Лисейцева (Liseytseva) против Российской Федерации» (жалоба № 39483/05).
В отечественном правоприменении эти вопросы находят своё отражение в «подвисании» долгов указанных юридических лиц в случае: вывода активов в преддверии банкротства, недостаточности имущества предприятия, выработке альтернативных средств защиты на случай безбалансовой ликивидации (например, дело о версионном иске в деле ГК «Олимпстрой» № A32-35045/2014) и так далее.
- Иванов Сергей «Сила норм «мягкого права».
Основным вопросом, который поставил докладчик, стала возможность применения источников права, не принятых законодателями, а выработанных различными «частными» институтами — принципы УНИДРУА, DCFR, lex mercatoria. В частности, большое внимание уделено выработке критериев для имплементации норм «мягкого права» в судебную практику, так как зачастую они служат предпосылкой для развития права в целом и даже попадают в кодификации законодательства (например, устная форма внешнеторговой сделки).
- Жестовская Дария «Навязанное благодеяние — право или экономика?»
Докладчик рассматривала проблему допустимости «навязанного благодеяния». Рационально ли отказываться от дара?
Можно предположить, что экономическая наука посчитает такой отказ нерациональным. Однако в российской правовой системе для предоставления дара нужно получить согласие одаряемого, поскольку отношения дарения построены на договорной модели. В то же время, вследствие реформы общей части Гражданского кодекса, для прощения долга (ст. 415 ГК РФ) достаточно только воли кредитора. Должник не должен выражать своё согласие, но может направить возражение о прощении долга. Таким образом, модель прощения долга больше отвечает логике экономической рациональности, чем модель договора дарения.
На институтах дарения и прощения долга видно, что правовое регулирование может иметь разные основы. К таким основам можно, в частности, отнести экономический анализ права и догму права.
В науке экономического анализа права сформулировано понятие majoritarian default rule. Это диспозитивная норма, которая соответствует воле большинства и уменьшает издержки на согласование условий договора. Если следовать логике экономического анализа, то уменьшить издержки позволяет модель, которая не требует воли одаряемого на получение благодеяния.
В то же время, согласно догме права «Никто не может навязать непрошеную выгоду другому». Этот принцип ярко проявлялся в римском праве, в котором существовала максима «alteri stipulari nemo protest». Она означала, что каждый может только самостоятельно приобретать то, в чём он имеет интерес. Однако в континентальном праве с развитием институтов представительства и договоров в пользу третьего лица эта римская максима была пересмотрена. Догматический принцип уступил место потребностям экономики.
Существует ли вероятность, что такая же судьба ждёт и договор дарения, который на основе логики экономического анализа права трансформируется в одностороннюю сделку?
Прежде чем ответить на данный вопрос, докладчик предлагает обратиться к рассуждениям М.М. Агаркова. Учёный указывает, что, если о конкретном лице распространены позитивные, но ложные сведения, он вправе требовать их опровержения и компенсации морального вреда. Иное привело бы к нарушению права быть собой.
Данный пример показывает ценность и независимость человеческой личности в определении своего неимущественного и имущественного положение, даже если кто-то хочет это положение улучшить.
В качестве итога, докладчик делает вывод, что догма права является важной основой правового регулирования, включающей как его теоретические, так и философские предпосылки.
- Самотоина Анастасия «Пределы правового регулирования в семейных правоотношениях».
В докладе затрагивались две проблемы законодательного регулирования алиментных обязательств.
Первая касалась судебного порядка определения алиментных платежей. Средний размер алиментов в России — 6250 руб., а законодатель устанавливает весьма «ситуативный» и негибкий подход, в связи с чем было интересно обратиться к опыту зарубежных стран (Англии, США и Германии), который устанавливают множество факторов и переменных для определения соответствующих платежей.
Вторая проблема касается возможности оспаривания алиментного соглашения в банкротстве. Верховный суд в одном из кассационных определений (Определение ВС РФ от 27 октября 2017 года № 310-ЭС17-9405 по делу № А09-2730/2016) указал на приоритет интересов детей над интересами кредиторов, в связи с чем алиментное соглашение не может быть оспорено лишь по причине ухудшения положения кредиторов. Для соответствующего оспаривания необходимо доказать чрезмерность установленных родителями сумм. Решение суда, хоть и старается защитить интересы детей, но даёт родителям мощный механизм для злоупотреблений, а связи с чем необходимо найти ту грань «чрезмерности» установленных сторонами размера платежей для защиты интересов кредиторов.
- Ситников Виталий «Условие об одностороннем отказе от договора в случае возбуждения дела о банкротстве».
Выступление было посвящено исследованиям оговорки в договоре, предоставляющей обеим сторонам право на отказ в случае возбуждения в отношении контрагента процедур банкротства.
В зарубежной доктрине такие оговорки называются «ipso facto clause» и чаще всего применяются в отношении договоров, обязательства по которым имеют длящийся характер (аренда, лизинг, кредитование и т. п.). При этом, не во всех странах в договор можно включить такое условие.
Это объясняется тем, что включение подобных оговорок влечет трудности реализации процедур восстановления платежеспособности банкрота, а также не соответствует конечной цели банкротства — максимизации конкурсной массы.
В России, как отмечает автор, прямой запрет на включение оговорки ipso facto в договор отсутствует. На основе анализа российского законодательства и судебной практики приводятся аргументы как в пользу дозволения ipso facto, так и в пользу их блокировки. Обращая внимание на эту проблему, правоприменителю необходимо учитывать как интересы кредиторов, так и интересы должников.
- Мокрушин Дмитрий «Репутация в гражданском, семейном и трудовом праве».
В широком смысле репутация — это оценка поведения вашего контрагента на основе его предыдущего поведения с целью понять, насколько он способен выполнить взятые на себя обязательства.
В выступлении предпринята попытка выяснить: можно ли требовать от контрагента обязательстве поддерживать определённый уровень репутации, поскольку её падение может негативно сказаться и на вас? Автор находит допустимым условие о поддержании репутации, которое может быть включено в договор посредством разных механизмов: через условие о качестве (именно так поступают в случае применения Венской Конвенции), через заверения и гарантии (ст. 432.1 ГК РФ), через условие о возмещении потерь (ст. 406.1 ГК РФ), а также теоретически через самостоятельное негативное обязательство (ст. 307 ГК РФ).
В сравнительно правовом аспекте были показаны примеры англо-американскогоправа, использующие специальный институт moral clause, который может применяться в отдельных видахконтрактов (т.н. talent contract — котракты с талантливыми людьми, использующими при исполнении обязательства свои таланты, а также в некоторых других видах контрактов).
В конце презентации докладчик отметил, что правильнее использовать условие о качестве, однако возможна и разработка специальных правил (по аналогии с moral clause). По всей видимости, можно запретить совершать в т.ч. и аморальные поступки, поскольку в гражданском праве есть прямые отсылки к моральным категориям (антисоциальные сделки, добросовестность, справедливость).
В семейном и трудовом праве прямо обратная картина, там моральные категории могут получить правовое значение, только если это прямо указано в законе (запрет неэтичного поведения для педагогов и проч.). Более того, на репутацию могут влиять слухи, распространяемые третьими лицами (напр., обвинение в домогательствах), по всей видимости, на контрагента можно возложить обязательство бороться с такими слухами, предъявляя иски о защите чести, достоинства или деловой репутации.
Одним из главных критериев оценки докладов стало умение построить логические связи между исследованиями, разработками С.С. Алексеева и подходами, имеющимися в цивилистической науке сегодня (исторический и современный аспекты).
С этой задачей справились наиболее успешно:
Мокрушин Дмитрий и Ситников Виталий, студенты 1 курса (1 место)
Жестовская Дария, студентка 1 курса (2 место)
Акимова Ирина, студентка 2 курса (3 место)